Публикации

О первых шагах по созданию экспертного сообщества среди русскоязычной диаспоры, а также о предстоящей Всемирной тематической конференции соотечественников «Вместе с Россией» рассказал председатель Всемирного координационного совета российских соотечественников Михаил Дроздов.

– Вы только что вернулись с региональных конференций руководителей объединений соотечественников, проживающих в странах Азиатско-Тихоокеанского региона, и соотечественников ближнего зарубежья. Какие основные вопросы там поднимались?

– За этот год состоялось шесть региональных конференций, из них мне довелось побывать на пяти. Для меня это был очень важный опыт, потому что была возможность услышать соотечественников из самых разных частей мира, понять – какие проблемы и вопросы их больше всего волнуют. Я могу сказать, что в основном темы поднимались достаточно схожие. Прежде всего, это вопросы, связанные с русским языком и его сохранением. В разных странах эти проблемы имеют, конечно, разную степень остроты, но они затрагивались практически везде. Также достаточно важным вопросом была защита прав соотечественников.

Хотел бы отметить, что уже несколько лет весьма успешно действует Фонд поддержки и защиты прав соотечественников за рубежом, и его представители принимали участие в большинстве региональных конференций. Надо сказать, что такое активное взаимодействие фонда с соотечественниками даёт свои плоды, поскольку с его помощью не только открываются центры правовой защиты в разных странах мира, но также у соотечественников есть понимание, какие проекты фонд готов поддерживать и в каких случаях им стоит обращаться за такой поддержкой.

Естественно, поднимались и вопросы, связанные с консолидацией соотечественников. Хотя в целом они во многом решены. Координационные советы соотечественников уже созданы в 98 странах мира. Возможно, что в самое ближайшее время их число вырастет до ста.

Также хочу отметить, что впервые в этом году были сформированы региональные координационные советы – раньше система была двухступенчатой: страновые советы и Всемирный. Я присутствовал на первых заседаниях этих региональный координационных советов в разных регионах мира. Конечно, трудно пока давать оценки, насколько они окажутся жизнеспособными  –  это будет зависеть от тех людей, которые в них вошли и возглавили. Но могу сказать, что в некоторых регионах определённое развитие и успех мы вполне можем ожидать.    

– В начале ноября состоится Всемирная тематическая конференция «Вместе с Россией». Какие основные вопросы там будут подниматься?

 – Всё-таки цели и задачи у региональных конференций и той, что намечена на 1–2 ноября в Москве, несколько разные. Региональные конференции – это площадки, на которых соотечественники могут высказать свои основные пожелания к российскому государству, определить какие-то болевые точки и в то же время договориться о более тесном взаимодействии друг с другом.

Что касается осенней конференции, то даже само её название – «Вместе с Россией»  – говорит о многом. Россия сейчас оказалась в непростой ситуации – я имею в виду то политическое давление, которое она испытывает с разных сторон. И я думаю, есть хороший повод соотечественникам показать, что их интересует общение с Россией не только для того, чтобы получать какие-то гранты и иметь возможность совершать поездки в Россию по разным программам. Но и продемонстрировать, что в трудное время Россия и соотечественники – это единый организм. Поскольку, несмотря на то, что большинство соотечественников живут за пределами России, они отчётливо ощущают свою общность с ней.

Безусловно, на этой конференции будут подниматься и какие-то проблемные вопросы. Но я думаю, что соотечественникам стоило бы задуматься и рассказать о том, а чем они могут быть полезны России в современном непростом мире.

– За год вашей работы на посту председателя Всемирного координационного совета доводилось уже встречать интересный опыт подобной работы соотечественников?

– Безусловно, в каждом регионе мира у представителей диаспоры есть свои достижения, и в связи с этим я не хотел бы отдельно выделять ту или иную страну или координационный совет – все они работают на пределе сил. Но, тем не менее, на многих конференциях звучала идея – в том числе в поддержку той, которую я выдвинул год назад: о том, что к работе с соотечественниками стоило бы активнее привлекать экспертное сообщество. Мы уже научились организовывать небольшие школы, научились вместе встречать масленицу, отмечать другие праздники и памятные дни. Но есть также немало наших соотечественников, которые обладают достаточно высокими компетенциями, но при этом они не вовлечены в активную деятельность объединений соотечественников. И в самых разных регионах Русского мира этот вопрос поднимался. Думаю, что уже в ближайшее время мы приступим к работе на этом направлении.

Мы хотим предложить им возможность размещать информацию о себе на специальной электронной платформе. Это будет интересно и для них, потому что к ним могут обращаться люди из российского бизнеса, из госструктур. И в то же время мы поймём, кто из экспертного сообщества в разных странах мира занят в различных сферах. Это могут быть и русские врачи, и артисты, и учёные, и консультанты, и юристы.

– Вы уже много лет живёте в Китае. Что сегодня собой представляет русская диаспора в этой стране?

– Китай в некотором роде уникальная страна – он был одним из главных центров первой русской эмиграции. Харбин, Шанхай, Пекин приютили очень много русских беженцев, которые оказались здесь после Гражданской войны. Что касается Харбина – это был фактически русский город: там ко времени Октябрьской революции 1917 года жило довольно много наших соотечественников, которые были связаны с Китайско-Восточной железной дорогой. Но история иногда делает удивительные кульбиты. Большинство этих людей бежали от большевиков, и когда в 1949 году в Китае к власти пришли коммунисты во главе с Мао Цзедуном, большинство из них приняло решение бежать дальше. К этому решению их подталкивали многие обстоятельства – так, стало известно об арестах эмигрантов, которые организовывал СМЕРШ  после того, как наши войска вошли в Манчжурию. И поэтому практически вся русская эмиграция в конце сороковых – начале пятидесятых годов из Китая выехала. И ко времени культурной революции в том же Шанхае остались буквально единицы русских.

Ну а новая волна русской эмиграции возникла после 1989 года – после того как Михаил Горбачёв прибыл в Китай и встретился с лидером государства Дэн Сяопином. Тогда было объявлено о возобновлении наших отношений и выводе их на более высокий уровень. С этого момента в Китай поехали студенты, большинство из которых так там и остались. Потом поехали бизнесмены – в 90-х годах был достаточно активный торговый обмен между нашими странами. Можно сказать, что вся наша нынешняя диаспора имеет такой профессиональный характер – здесь собрались люди, которые сделали Китай своей профессией. И они здесь чувствуют себя неплохо. Надо отдать должное китайцам – они достаточно благожелательно относятся к иностранцам, а уж к русским тем более.

– Что касается сохранения русского языка – представители нынешней диаспоры хотят, чтобы их дети изучали русский?

– Если вспомнить историю первой волны, которая оказалась в Поднебесной, – все отмечали, что именно они лучше всего сохранили русский язык. Это было, скорее всего, связано с тем, что китайская цивилизация уж слишком отличается от европейской. И сохранить русский язык здесь проще, чем, например, в Штатах. Поэтому и сегодня дети тех людей, что являются русскими, владеют русским языком достаточно хорошо. Проблемы есть в основном у детей из смешанных семей. В последние годы мы идём по такому пути – создаём небольшие школы выходного дня, где они и изучают русский язык.

– А сами китайцы, особенно молодые, – у них сохранился интерес к русскому языку и культуре? Мы знаем, что когда-то русский был там очень популярен, а что сегодня?

– Конечно, сегодня на первом месте английский, как и везде в мире. Но тем не менее ситуация с изучением русского языка лучше, чем она могла бы быть. Потому что я сам застал такой период в конце 90-х годов, когда в некоторых вузах, где раньше преподавали русский, решили закрыть эти отделения. И тем не менее, например, в Шанхае как было три университета, где преподавался русский язык, так и сегодня он там преподаётся. Так что я бы не сказал, что сделаны какие-то очень серьёзные шаги для расширения преподавания и изучения русского, но во всяком случае на каких-то рубежах мы удержались.

– А китайские студенты приезжают учиться в Россию?

– В принципе, всё больше и больше, тем более сейчас в связи с изменениями курса доллара обучение в России стало весьма привлекательно с финансовой точки зрения. И кроме того, есть ряд университетов, которые особенно стараются рекламировать себя в Поднебесной – например Дальневосточный федеральный университет. Очень многие китайские студенты хотят поехать на учёбу в Москву и Санкт-Петербург, так же как и русские студенты едут в Китай. Так что такой обмен постоянно идёт.

«Русский мир»