Публикации

В сентябре – октябре 2017 года в Папуа – Новой Гвинее, на Берегу Миклухо-Маклая, который открыл знаменитый путешественник, побывала российская экспедиция, организованная Фондом им. Миклухо-Маклая. Об этом уголке практически неизвестной россиянам земли и о встрече с потомками папуасов, 150 лет назад принимавших Н. М. Миклухо-Маклая, нам рассказал его потомок –  Николай Миклухо-Маклай – младший.

– Николай Николаевич, у Фонда сохранения этнокультурного наследия им. Миклухо-Маклая был план большой экспедиции на машинах через всю Евразию и Восточную Азию с многочисленными остановками, встречами, рассказами о Н. Н. Миклухо-Маклае. Какие перед экспедицией стояли задачи  и что удалось выполнить из задуманного?

– Планы, действительно, были грандиозные, особенно учитывая, что в Папуа – Новую Гвинею у нас до этого не было экспедиций и мы не могли представить, как всё будет выглядеть. Изначально мы предполагали отправиться туда на машинах, но затем, изучив детали, я понял, что на практике реализовать это очень сложно, поэтому вместо большой трэвел-экспедиции мы провели более локальную, но зато с большей научной составляющей.

Соответственно, мы ставили себе задачей не только провести научные исследования, но и наладить взаимодействие с местным населением, университетами, представителями местной власти – то, что называется народной дипломатией. Сейчас такого взаимодействия, к сожалению, у нас нет, хотя это уникальный регион для антропологов, этнографов, лингвистов (в Папуа – Новой Гвинее существует 867 языков). Мы также хотели связать Россию и  Папуа – Новую Гвинею при помощи телемоста, что было достаточно сложно организовать. Плюс к этому всему – мы планировали снять документальный фильм и отснять фотоматериал, чтобы потом организовывать фотовыставки. Всё, что я вам перечислил, мы выполнили.

– С какими российскими научными организациями вы сотрудничали?

– С Музеем антропологии им. Д. Н. Анучина Московского государственного университета. Именно Анучин в 1923-м, если мне не изменяет память, году начал восстанавливать записи Миклухо-Маклая, и именно благодаря ему он стал известен в Советском Союзе. В состав экспедиции входили учёные из Санкт-Петербургского Музея антропологии и этнографии имени Петра Великого (Кунсткамеры) – Арина Лебедева; Института этнологии и антропологии им. Н. Н. Миклухо-Маклая – Игорь Чининов; на берегу нас ждал Степан Цергель, который был нашим переводчиком с русского на местный язык ток-писин, на котором общается большинство жителей Папуа – Новой Гвинеи. С нами был также фотограф Дмитрий Шаромов.



– Одна из научных задач экспедиции состояла в том, чтобы привезти в Папуа вещи из коллекции Миклухо-Маклая, хранящиеся в Кунсткамере, и показать их местным жителям с тем, чтобы они объяснили и показали, как они используются.

– Это мы сделали, и оказалось, что 70 процентов этих предметов используются ими в быту или во время празднеств до сих пор.

– О чём конкретно идет речь?

– Например блюда, ручной барабан, горшки, украшения. Вообще, это место – Берег Маклая – уникально. Это практически заповедник традиционной жизни папуасов, которое при этом хорошо изучено учёными. Маклай подробно описал их жизнь, собрал огромный этнографический  материал. Через сто лет там снова побывали ученые (две советские экспедиции 70-х годов XX века. – Ред.), и теперь вновь – почти через 150 лет. И теперь там живут прямые потомки тех людей, с кем общался Маклай, то есть у  учёных была уникальная возможность посмотреть на динамику их жизни, культуры.



– Ещё вы собирались способствовать открытию на острове музея, посвящённого России…

– Этот музей может быть создан при нашей школе – школе Миклухо-Маклая.

 – Что это за школа?

– Ещё в 70-е годы на Береге Маклая была открыта такая школа – школа имени Маклая, там учатся дети из деревень, расположенных на этом берегу, в которых в общей сложности живёт от 3 до 5 тысяч человек. Это начальная и средняя школа, где дети изучают разные предметы, но, к сожалению, они ничего не узнают там о России. Лишь в 2014 году какое-то количество учебников из России туда привёз наш путешественник Валерий Сурин, и вот сейчас эти учебники привезли мы.



– Вы сами побывали в Папуа впервые?

– Впервые, хотя, конечно, я много читал и слышал об этой стране… Представьте: с детства ты читаешь дневники Маклая, где написано о папуасе Туе (первый папуас, с которым сумел вступить в контакт Н. Н. Миклухо-Маклай и который затем стал главным посредником в его сношениях с жителями окрестных деревень. – Ред.), и тут ты встречаешься с его потомками, которые живут всё в той же деревне; ты умываешься в том же ручье, где умывался Миклухо-Маклай, живёшь неподалёку от его хижины – эти чувства словами не передать!



– Как происходила ваша встреча?

– В день нашего прибытия отмечался День независимости Папуа – Новой Гвинеи, о чём в своё время мечтал Маклай. На берегу нас встречали 3000 человек, в другое время столько людей вместе там не собирается. Их предупредили о том, что прибывает российская экспедиция, они подняли российские флаги, пели свой национальный гимн и организовали театрализованную встречу с участием потомка Туя, который встречал меня, как в своё время Туй встречал Маклая. Потом были танцы в традиционных одеждах, и мы практически сразу окунулись в ту атмосферу, которая была там 150 лет назад. Нас окружили большой заботой, рассказывали о Миклухо-Маклае, потом выступала наша делегация. Там присутствовали и представители местных университетов, католической миссии, которые за всем этим наблюдали, что, конечно, было очень лестно и приятно.



20 сентября мы отмечали ещё одно событие – это день высадки Миклухо-Маклая. Мы сами инициировали этот праздник, предложив отметить это историческое событие для того, чтобы зафиксировать исторический момент связи Папуа – Новой Гвинеи и России, а также того, что Миклухо-Маклай открыл местных папуасов всему миру. Конечно, нельзя говорить, что Маклай открыл Новую Гвинею как остров, но сами папуасы говорят: он открыл нас европейцам как равных людей.
 


– Правда ли, что местные жители до сих пор употребляют какие-то русские слова, которым научились от Маклая?

– Да, это, например, слова кукуруза, топор, они их используют постоянно. Собственно, Маклай и привез их туда и научил использовать в быту.



– Известно, что местные жители относились к Миклухо-Маклаю совершенно особым образом, считали его чем-то вроде культурного героя, первопредка, и это отношение сохранялось много позднее. Это почитание оказывали и вам, как его потомку?

– Почитание всегда передается от потомка к потомку. Для них я был прежде всего потомком Маклая, которого они зовут «кааран тамо» – «большой человек», или «лунный человек» (по цвету кожи). Конечно, это отражалось и на членах нашей группы. Ко мне они относились как к родственнику, брату, и всех людей, которых они видели со мной, тоже считали братьями, друзьями. Это, кстати, было заметно не только во время нашей экспедиции. Члены советских экспедиций 1971 и 77 годов тоже обращали внимание, что о России они хорошо знают.

– Откуда?

– Они передают рассказы из уст в уста ещё со времен Миклухо-Маклая. Мне рассказывали там вещи, которые известны только из его дневника, прочитать о них они не могли. Например, местные жители рассказывают, что когда Маклай хотел есть, он шёл в деревню и насвистывал. А в дневнике он пишет: «Когда я шёл в деревню, я всегда свистел, чтобы предупредить о своём появлении и никого не напугать». И таких деталей довольно много.



Так вот, продолжая о России: её они представляют чем-то вроде большой деревни, поскольку у них самих вся страна в деревнях. Когда мы им показали открытки с видами России, чтобы показать нашу страну, они стали относиться к ней с ещё большим уважением и мечтают оказаться здесь у нас.



– Сейчас туристов можно встретить практически повсюду, не исключая и Папуа – Новую Гвинею. А что можно сказать конкретно об этом регионе – Береге Маклая? Насколько там сохранился традиционный уклад жизни?

– Люди там живут фактически тем же укладом, как и раньше. Конечно, там есть школы, и они прекрасно знают, что существуют города и весь остальной большой мир; у них есть телефоны и мобильная связь, хотя и плохая. Питается вся эта техника от солнечных батарей – электричества, горячей воды и много другого, к чему мы привыкли, там нет. Живут они всё в таких же хижинах, как и сотни лет назад, – они, кстати, очень удобны. Одежду носят европейскую, потому что там открыта католическая миссия. При этом культуру свою они сохраняют, и ещё у них есть исключительное качество: они очень открытые, добрые люди – это заметно сразу. Мне кажется, они и одежду эту носят по доброте душевной: попросили их надеть – они и надели. Но заметно, что к ней ещё не привыкли, например, носят её зачастую навыворот, швами наружу. На вопрос зачем – отвечают: натирает. То есть это ещё не органическая часть их культуры, и в частной жизни они предпочитают свои традиционные повязки. 



Туристов там нет, тем более российских туристов, а те, кто бывал из России, – их всех можно пересчитать на пальцах двух рук, – всё же не туристы, а путешественники. Собственно, одна из задач нашей экспедиции состояла в том, чтобы создать мост взаимодействия: обеспечить возможность россиянам, если они захотят прикоснуться к своей истории, побывать там. Мы этот вопрос решили, для этого мы встречались с известным местным общественным деятелем, первым премьер-министром Папуа – Новой Гвинеи сэром Майклом Сомаре. Это серьёзная фигура, его называют «отцом нации», и он специально в знак уважения к российской экспедиции приехал на Берег Маклая, где никогда до этого не бывал. Он обещал содействие инициативам Фонда Миклухо-Маклая, в том числе развитию этнотуризма в Папуа – Новую Гвинею.

. 

– О чём ещё удалось договориться?

– Договорились, что мы сможем принять участие в строительстве нового здания для школы на Берегу Маклая. Я надеюсь, жители России вспомнят, что есть такая далёкая страна – Чернороссия, как её называл сам Миклухо-Маклай, что это часть нашей истории, и захотят помочь им построить эту школу. Проект здания готов, обойдётся постройка в 80 тыс. долларов, и мы начинаем сбор денег. Я думаю, эта школа станет главным памятником Миклухо-Маклаю и «окном в Россию», о которой они будут узнавать через книги, которые мы туда привезли.

– А на каком языке эти книги? Они их смогут прочитать?

– Они написаны параллельно на русском и английском. Английский в Папуа – один из официальных языков.



– То есть это будет обычная сельская школа, но с «русским» уклоном?

– Совершенно верно. С русским языком там, конечно, пока сложно, потому что учителей нет. Но мы ведём переговоры о том, чтобы русский язык начали преподавать в столичном Университете Порта-Морсби, где уже проявили интерес к этой инициативе. В университете учатся 7000 человек, для Папуа – Новой Гвинеи это очень много. Мы также планируем привезти в Университет выставку наших этнографических коллекций; издать альбом на русском и английском языках, посвящённый экспедиции; организовать там курсы для желающих учить русский язык и интересующихся Россией. Ещё мы хотим привезти из Папуа в Россию несколько человек по образовательному обмену, показать им Москву и Петербург. 



– Продолжится ли научное изучение Папуа – Новой Гвинеи?

– Конечно, на апрель 2018 года у нас запланирована экспедиция вместе с антропологами из МГУ, к этой экспедиции мы также хотим привлечь несколько экотуристов, но подготовленных, чтобы они могли изучить маршрут по Берегу Маклая и затем поделиться своими впечатлениями здесь, в России. Кроме того, совместно с Кунсткамерой мы готовим уникальное событие – выставку научных коллекций, привезённых из Папуа Маклаем и нашей экспедицией. Эти коллекции мы хотим показать как в России, так и в Папуа – Новой Гвинее. Это необходимо сделать, потому что новое поколение жителей Папуа, живущее в городах, свою историю знает плохо.

Все фотографии предоставлены Фондом им. Миклухо-Маклая

Фонд «Русский мир»