Публикации

Где в мире не встретишь наших женщин? Ольга Богачёва, председатель Координационного совета российских соотечественников Маврикия рассказывает о 17 годах жизни на острове в Индийском океане, который стал её второй родиной. 

- Расскажите, пожалуйста, о Вашем пути на Маврикий. Место туристическое и не близкое. Чем был обусловлен Ваш выбор? 
  
– В своей жизни я сменила много городов. Родилась в Санкт-Петербурге, но до семи лет жила в Тульской области с бабушкой и дедушкой. Мой дед, ветеран Великой Отечественной войны, был директором школы и много занимался моим воспитанием. Я очень дорожку  памятью о нём. Ещё два года я жила в Пензе, потом вернулась в Санкт-Петербург, где и окончила школу. 



Я поступила в Санкт-Петербургский государственный электротехнический университет, где два года изучала связи  с общественностью. Уехав на летние каникулы в США поучить разговорный английский язык, осталась там на два года – продолжила учиться в Таусонском университете штата Мэриленд по более широкой специальности, Mass Сommunications.
   
Получив диплом в 2002 году, по совету отца я поехала во Францию, где училась на тот момент моя сестра. Жила я в городе Анже в двух часах от Парижа. Французский пришлось учить с нуля в живом общении с французами и еще по первому приобретенному пособию «Французский за три недели». Обучение во Франции я продолжила уже по другой специальности – менеджмент в гостиничном, ресторанном и туристическом бизнесе. В группе студентов я познакомилась со своим будущим мужем маврикийцем и в 2003 году уехала с ним на его родной остров.
   
Я ожидала, что на Маврикии мне будет проще, так как думала, что английский язык там используется наравне с французским. Но местные жители часто миксуют оба языка, добавляя ещё и креольский – и я долго привыкала к этому. 
  
Живя на острове вдалеке от Родины, возможность летать для меня была необходимостью. Каждый год я уезжала в Россию на два-три месяца. 


  
– Как Вы познакомились с другими русскими на острове?
  
– Мне хотелось общения на русском языке, поэтому я достаточно быстро вышла на посольство и познакомилась сначала с сотрудниками, потом с украинской семьёй, которая давно жила  на острове. На одном приёме в посольстве я познакомилась с соотечественницами, с которыми нас теперь связывают 17 лет дружбы. 

Поближе с русской общиной я познакомилась, когда моим детям было три-четыре года. Дело в том, что вокруг были пары, где мужья знали русский язык, так как учились в России, и в доме они говорили по-русски. Но у нас была другая ситуация, поэтому русский язык не был родной средой для моих детей. А я хотела передать им наши традиции. 
  
Познакомившись с нашими соотечественницами, я начала принимать участие в проведении праздников в посольстве. Позже одна из старожил острова, Елена Марижан, предложила мне взять на себя эти общественные обязанности. 


  
- Какова диаспора на сегодняшний день? 
  
- Когда я приехала, постоянно проживающих было очень мало, как правило, русские жёны бывших студентов, учившихся в наших вузах, в основном медиков. Большинство русских, которых можно было встретить на Маврикии, были, в основном, туристы. Сегодня нашу речь слышно на каждом шагу – это иммигранты. В последние годы россияне приезжали семьями, открывали бизнес, как правило связанный с туристической сферой. 
  
Маврикий известен в мире как шикарное место для водных видов спорта, поэтому на остров съезжаются спортсмены – любители и профессионалы по кайтсёрфингу и сёрфингу. 
  
Некоторые соотечественники работают удалённо в России, а Маврикий выбирают как страну проживания. Страна особенно хороша для проживания с детьми. Нужно сказать, бедные не едут, потому что жизнь на острове недешёвая – цены на аренду, на обучение в английских или французских частных школах сравнимы с европейскими.   
  
– Как Вы узнали о движении соотечественников? Почему именно Вас выбрали председателем КСОРС? 
  
– Дорога была достаточно длинной. Сначала я работала, как и многие наши соотечественницы, в туризме, но однажды  поняла, что мне не хватает времени на детей. Так сложилось, что после очередной поездки в Россию мне позвонили из школы, где учился мой старший сын. Французский лицей – единственное место, где преподавали русский язык, и им срочно нужен был учитель. Их не смутило, что у меня не было на тот момент педагогического образования. С другой стороны, в моей семье все педагоги: дедушка был учителем истории и географии, бабушка - учителем начальных классов, папа – преподаватель физики в университете, сестры – учителя английского. На следующий день после собеседования я вышла на работу. Так началась моя деятельность, связанная с русским языком, который уже с дипломом МГУ я преподаю более десяти лет. 
  
Со своими учениками я устраивала спектакли и активно привлекала детей на новогодние ёлки в российском посольстве. Большинство моих подопечных не имели русских корней в семье. Русский язык они выбирали просто как ещё одну дисциплину, а с некоторых пор как второй иностранный язык, наравне с немецким, испанским или китайским. 
  
Я сразу же запустила школьный обмен, помню, отправила больше 300 мэйлов во французские и английские школы Москвы и Питера с предложением о сотрудничестве – и получила один положительный ответ из Северной столицы. На следующий год я повезла восьмерых своих учеников знакомиться с Россией и практиковать русский язык. Обмен был двусторонним и продолжался несколько лет. А в последние два года делегации маврикийских учеников побывали в МДЦ «Артэк». 





Так как мне было важно продолжать учить своих сыновей русскому языку, я открыла русскую школу. Помимо уроков русского, у нас обучали рисованию, музыке, театру, народному творчеству и танцам. Одна женщина из посольства помогала вести уроки с малышами. Нужно сказать, мне везло с коллегами, которых я встречала – занятия вели настоящие профессионалы, которые волей судьбы оказались на острове. 


  
Три года назад на Маврикий прибыл новый посол Константин Вячеславович  Климовский, который прежде работал в Тунисе, во Франции. Нужно сказать, что везде соотечественники вспоминают его добрым словом. Вскоре после его приезда  состоялась первая встреча, на которой я рассказала о нашей активной работе. На тот момент я уже достаточно тесно общалась с русской диаспорой. В моей школе учились дети из русскоязычных семей, мы всячески продвигали Русский мир. В целом, я принимала активное участие в российской культурной жизни на Маврикии. 




  
Вскоре меня направили на конференцию соотечественников в Тунис, затем появился КСОРС, а мою кандидатуру поддержали на должность председателя КСОРС Маврикия. 


  
- Каким был КСОРС на момент Вашего прихода? 
  
- Среди членов были женщины из числа самых первых активистов, были и представители различных отраслей бизнеса – туризма, медицины, все, кто был заинтересован в развитии связей России с Маврикием. Мы активно сотрудничали с Ассоциацией российских выпускников, членами которой были, в основном, маврикийцы, учившиеся еще в советских вузах. 
  
К сожалению, сегодня число студентов сократилось ввиду меньшего количества выделяемых стипендий и проблемы, возникшей с признанием дипломов российских медицинских вузов.
 

  
Но могу похвастаться своими  успехами, так как среди студентов уже есть и мои выпускники. 
  
Одна их моих первых учениц была настолько потрясена красотой России во время  школьного обмена, что уехала учиться изобразительному искусству в Москву. В этом году она получила диплом, стала дизайнером. 
  
Другой ученик «заболел» Россией также благодаря моим урокам. В 2018 году он сам организовал себе поездку на Чемпионат мира по футболу, пробыл в России месяц. На тот момент он учился в Канаде на международных отношениях. Нужно заметить, что ребёнком он был очень одарённым. По-русски он практически заговорил через пару месяцев занятий. Так вот, на втором курсе он объявил родителям, что будет учиться в Москве, и сам организовал свой перевод. Хотел попасть в МГУ, но оказался в МГИМО на международных отношениях. Он из очень обеспеченной семьи, типичной, в которой принято учиться в западных странах, но он нарушил традиции и поехал, по его словам, «к себе домой» в Россию.
  

  
Ещё одна ученица дважды побывала в Артеке, каждый раз улетала со слезами на глазах из России, и теперь своей жизни не представляет без русского языка и культуры.



Не получив российской квоты, поступила пока на лингвистику во Франции, изучает углубленно русский и мечтает в будущем учиться в России. 
  
– Расскажите, как проходил карантин на острове во время пандемии? Как справлялись медицинские службы? Оказывали ли соотечественники помощь туристам? Как организовывались вывозные рейсы? 
  
– До пандемии на острове было отлично налажено авиасообщение. В Россию мы с семьёй обычно летали через Дубай. В марте Маврикий полностью закрыли на карантин. Неожиданно и резко закрылось буквально всё: аэропорт, затем общественные места, супермаркеты и даже аптеки. Некоторые маврикийцы застряли на полпути в аэропортах, возвращаясь домой. А на острове остались русские туристы. Сначала мы надеялись, что будут вывозные рейсы, но их организация заняла месяцы. 
  
Ещё до пандемии у нас была русская группа в Facebook. На карантине общение стало максимально активным. Совместно со вторым администратором группы, Дмитрием Евсеевым, старались, по возможности, публиковать все новости на русском языке, чтобы держать соотечественников в курсе происходящего. 

У некоторых не было достаточного запаса еды, детского питания, средств гигиены. Курьерской доставки у нас на острове нет. И выходить из дома было категорически запрещено. Мы переписывались и поддерживали друг друга как могли. 
  
Случались и весёлые истории. Девушка из нашей группы написала, что её знакомый плантатор готов недорого продать больше 100 кг ананасов. Один из наших туристов решился на поездку через весь остров, несмотря на запреты и выставленные повсюду кордоны. Он успешно вернулся с провизией, и мы передавали друг другу мешки с ананасами такими же конспиративными способами. 
  
Туристы нашли нашу группу в соцсети, мы также общались в чате. Наши помогали друг другу и жильём, и продуктами, и моральной поддержкой. В одном из оставшихся открытым отеле на севере острова был русский директор. Он помог заселиться нашим туристам в свободные номера. Снимавшие частные дома тоже на улице не остались – сначала некоторые хозяева снижали цену аренды, а иногда и вовсе отменяли оплату. В сложных условиях мы все ещё раз убедились, что маврикийцы – добрый и гостеприимный народ. 
  
Порой соотечественники, прежде чем идти в посольство,  выходили на меня – обращались с вопросами не только житейского, но и консульского, юридического характера. Таким образом, информационная работа выросла в разы и приняла масштабный характер во время карантина. 
  
– Летом Вы рассказывали нам о крушении японского нефтяного танкера на  Маврикии, о волонтёрской работе соотечественников по очистке побережья. Россияне оказывали помощь не только друг другу, но и местным жителям. Как Вы считаете, в этом человеколюбии, гуманизме больше русскости или же вы, прожив годы на острове, уже чувствуете себя во многом маврикийцами? 
  
– Конечно, у всех складываются разные отношения со страной проживания. Но я сама за столько лет сроднилась с Маврикием. Это моя вторая Родина, здесь родились мои дети. 
  
Нефть разлилась в том месте, которое является визитной карточкой острова, а жизнь маврикийцев связана с океаном. Поэтому меня и других резидентов это очень задело. Мужчины добровольно поехали на тяжёлые и вредные для здоровья очистительные работы. Наверное, потому что они заняты в водных видах спорта и всем сердцем привязаны к местной природе. 


  
Когда случилась эта беда, моя роль информационного координатора автоматически продолжилась. В том же чате фэйсбука мы оставались друг с другом на связи круглосуточно. 
  
– Как вы переживаете экономический кризис, ведь остров зависит от туризма. Что изменилось в жизни соотечественников?   
  
– Из-за изоляции, отсутствия работы, экологической катастрофы и не очень продуманных решений правительства на Маврикии сначала начались социальные волнения. Стало заметно, что в СМИ дают не полную информацию. Сейчас уже все успокоилось, но на остров по-прежнему можно прилететь только пройдя двухнедельный карантин. Туристическая отрасль парализована. Русским очень сложно, так же, как и местным. Люди живут, в основном, на собственные накопления. Многие были вынуждены перевести детей из частных школ и поменять арендованное жильё на менее комфортное. Сфера услуг держалась на экспатах, но они уехали. Многие предвидят начало глубокого экономического кризиса к февралю. Моя школа закрыта, пострадал и наш семейный ресторанный бизнес. 
  
– Расскажите о своей последней поездке в Россию. Какие впечатления и планы? 
  
- Из-за коронакризиса мы с детьми прилетели домой на неопределённый срок. Но я остаюсь оптимистом – и во всех непредвиденных ситуациях ищу плюсы.
 




Например, мои сыновья хотели заниматься профессиональным футболом, но на  Маврикии этот спорт не очень высокого уровня. В Санкт-Петербурге их приняли в ДЮСШ, несмотря на то, что они старше того  возраста, в котором могут взять в команду «без предыстории» – им 14 и 16. 

Я сама хотела бы продолжить свою активную международную деятельность и онлайн-поддержку учеников на Маврикии. Многие переживали и не хотели меня отпускать. 


  
Есть мысли и о бизнесе. Многие маврикийцы хотели бы наладить экспорт типичных островных продуктов в Россию – сахара, рома, текстиля. Также Маврикий заинтересован в наших компетенциях. Я поддерживаю связь с Посольством Маврикия в России, может быть, удастся открыть новые пути для сотрудничества. Я никогда не останавливалась на достигнутом и продолжаю идти вперёд с оптимизмом.

Беседовала Полина Коваленко

Фото из личного архива Ольги Богачёвой